"Жизнь не по лжи"
Сценарий, посвященный жизни и творчеству А.И.Солженицына

Ведущий 1:    Масштаб личности Александра Исаевича Солженицына поистине поражает.  Его единоборство с репрессивной машиной Советов, железная воля, целеустремленность, пророческий дар создали ему репутацию гения при жизни. Говорят, нет пророков в своем отечестве. В России Солженицын стал пророком, или, как сказал о нем  Андрей Сахаров, «гигантом борьбы за человеческое достоинство в современном трагическом мире».


Ведущий 2:    Будущий писатель родился в городе Кисловодске. Его отец, родом крестьянин, участник первой мировой, не дожил полугода до рождения сына. Мать Солженицына происходила из богатой кубанской семьи и была хорошо образована, но это только мешало ей, вынужденной растить сына одной, получать стабильную работу: «Ее подвергали чистке, это значит – увольняли с ограниченными правами на будущее.»
     
Ведущий 1:    У Солженицына рано пробудился интерес к истории, но вплоть до 40-х годов он склонен романтизировать революцию, из нее выводить героическое начало русской истории. Даже юношеский замысел романа о первой мировой войне получает характерное название «Люби революцию».


Ведущий 2:     В 1941 году Александр Солженицын окончил  университет, а еще раньше в 1939, он поступил на заочное отделение Московского института философии, литературы и искусства. Закончить этот институт ему не дала война.
После обучения в артиллерийском училище в Костроме в конце 1942 года будущий писатель был отправлен на фронт и назначен командиром батареи звуковой разведки.
Солженицын прошел боевой путь от Орла до Восточной  Пруссии, получил звание капитана, был награжден орденами. В конце января 45-го он вывел батарею из окружения. Командование высоко ценило храбрость и воинское мастерство Александра Исаевича.… Казалось, ничто не предвещало катастрофы.


Ведущий 1:    Но 9 февраля 1945 года его арестовали. Военная цензура обратила внимание на переписку Солженицына с его другом Николаем Виткевичем. Там содержались резкие оценки Сталина и установленных им порядков, говорилось о лживости современной советской литературы. Солженицына осудили на восемь лет лагерей и вечную ссылку.

Ведущий 2:    Срок заключения окончился в  1953 году и недавний узник стал преподавать математику в районном центре Кок-Терек Джамбульской области Казахстана.
Три  года  спустя Верховный Суд Советского Союза  освободил Александра Исаевича Солженицына от ссылки, а ещё через год его и Виткевича объявил полностью невиновными: критика Сталина и литературных произведений была признана справедливой и не противоречащей социалистической идеологии.

Ведущий 1:      Первые сохранившиеся произведения Солженицын написал в лагере. Это были стихотворения и сатирическая пьеса «Пир победителей». Главный герой пьесы Нержин (как и Солженицын, капитан батареи звуковой разведки) оставляет воинскую часть, намериваясь пробраться на Запад и, возможно, даже выступить против Сталина с оружием в руках.


Ведущий 2:    Еще в лагере писатель задумал  написать рассказ об одном дне заключенного. И только в 1959 году  практически за месяц была написана повесть и названа «Щ-854 (Один день одного зэка)».
«Щ-854» под измененным названием – «Один день Ивана Денисовича» – был напечатан в одиннадцатом номере журнала «Новый мир» за 1962 год.
Александр Исаевич Солженицын стал известен всей стране. Чтобы прочитать его произведение, за номером «Нового мира» в библиотеках записывались в огромные очереди. Текст повести передавали из рук в руки, перепечатывали на пишущей машинке. «Один день Ивана Денисовича» стал для многих откровением.

Ведущий 1:     Впервые о лагерном мире была сказана неприкрытая правда. Действие повести умещается в один день – от подъема до отбоя. Повествование ведется от лица автора, но Солженицын постоянно прибегает к несобственно-прямой речи, в авторских словах слышится голос главного героя. Его оценки и мнения.  Иван Денисович Шухов – в прошлом крестьянин и солдат, его осудили как «шпиона» на десять лет лагерей за то, что он попал в плен.


Чтец:   «Считается по делу, что Шухов за измену родине сел. И показания он дал, что таки да, он сдался в плен, желая изменить родине, а вернулся из плена потому, что выполнял задание немецкой разведки. Какое ж задание – ни Шухов сам не мог придумать, ни следователь. Так и оставили просто – задание.
В контрразведке били Шухова много. И расчёт был у Шухова простой: не подпишешь – бушлат деревянный, подпишешь – хоть поживёшь ещё малость. Подписал.
А было вот как: в феврале сорок второго года на Северо-Западном окружили их армию всю, и с самолётов им ничего жрать не бросали, а и самолётов тех не было. Дошли до того, что строгали копыта с лошадей околевших, размачивали ту роговицу в воде и ели. И стрелять было нечем. И так их помалу немцы по лесам ловили и брали. И вот в группе такой одной Шухов в плену побыл пару дней, там же в лесах, - и убежали они впятером. И ещё по лесам, по болотам покрались – чудом к своим попали. Только двоих автоматчик свой на месте уложил, третий от ран умер, - двое их и дошло. Были б умней – сказали б, что по лесам бродили, и ничего б им. А они открылись: мол, из плена немецкого. Из плена?? Мать вашу так! Фашистские агенты! И за решётку. Было б их пять, может, сличили показания, поверили б, а двоим никак: сговорились, мол, гады,  насчёт побега».

Ведущий 1:     Шухов – обыкновенный человек, не герой. Верующий, но не подвижник, готовый отдать жизнь за веру. Иван Денисович цепко держится за жизнь: он порой угодлив с начальством, услужлив с зэками, от которых ему может перепасть какая-нибудь еда. Но Шухов – и не «шакал», как Фетюков: тот постоянно ищет, где бы урвать хоть немного еды или курева, готов от голода облизывать чужие миски.

Чтец:          «Кажется, чего бы зэку десять лет в лагере горбить? Не хочу, мол, да и только. Волочи день до вечера, а ночь наша.
Да не выйдет. На то придумана – бригада. Да не такая бригада, как на воле, где Иван Иванычу отдельно зарплата и Петру Петровичу отдельно зарплата. В лагере бригада – это такое устройство, чтоб не начальство зэков понукало, а зэки друг друга. Тут так: или всем дополнительное, или все подыхайте. Ты не работаешь, гад, а я из-за тебя голодным сидеть буду? Нет, вкалывай, падло!
Лагерь через то тысячи лишние выгребает да своим лейтенантам премии выписывает. А тебе – хлеба двести грамм лишних в вечер. Двести грамм жизнью правят. На двести граммах Беломорканал построен».

Ведущий 1:     «Один день Ивана Денисовича» – произведение  почти документальное. Персонажи, за исключением главного героя, - реальные люди, с которыми Солженицын познакомился в лагере.
Спустя несколько месяцев после «Одного дня Ивана Денисовича» в первом номере «Нового мира» за 1963 год был напечатан еще один рассказ Александра Солженицына – «Матренин двор». Он, как замечал сам автор, «полностью автобиографичен и достоверен».

Чтец:    На одном из деревенских кладбищ в Гусь-Хрустальном районе Владимирской  области есть скромная могила с железным крестом. Здесь покоится прах русской женщины, жительницы деревни Мильцево Захаровой Матрены Васильевны. Непосвященному человеку ни имя покойницы, ни дата ее смерти ничего, разумеется, не скажут. А посвященный задумается не только о вечном, но об удивительных поворотах судьбы человеческой, которые выпадают немногим и которые дают им право на бессмертие.
В конце августа 1956 года завхоз средней школы привел в деревню Мильцево незнакомого человека с чемоданчиком. Войдя с ним в дом одиноко жившей Матрены Васильевны Захаровой, завхоз без всяких предисловий заявил: «Бабушка, вот к тебе учителя на квартиру привел…»


Ведущий 2:  Так состоялось знакомство Матрены Захаровой, у которой до этого уже жила семья учителя, с новым постояльцем. Учитель представился Александром Исаевичем Солженицыным. Деревне Мильцево Александр Исаевич обязан сюжетом для рассказа «Не стоит село без праведника». Именно под таким названием Солженицын передал его для прочтения Александру Твардовскому, который придумал ему  более лаконичный заголовок – «Матренин двор».


Ведущий 2:    Повествование рассказа ведется от первого лица – Игнатича, который возвращался в Европейскую Россию из дальней ссылки: «Мне хотелось затесаться и затеряться в самой нутряной России – если такая где-то была, жила».
Рассказчик, казалось бы, находит эту патриархальную нетронутую Россию в деревне Тальново. Неприглядная правда жизни разрушает его надежды: колхозники недоброжелательны друг к другу и корыстны. Их убогая и несчастная судьба мало чем отличается от существования лагерных узников. Но в этом беспросветном, постылом мире Игнатич находит праведницу – крестьянку Матрёну. Она – человек не от мира сего. Её имущество – колченогая кошка и коза. Её дети умерли в младенчестве. В Великую Отечественную войну без вести пропал её муж. Ей долго не оформляют за него пенсию.

Чтец:      «Год за годом, многие годы, ниоткуда не зарабатывала Матрёна Васильевна ни рубля. Потому что пенсии ей не платили. Родные ей помогали мало. А в колхозе она работала не за деньги – за палочки. За палочки трудодней в замусоленной книжке учётчика.
В ту осень вышел новый пенсионный закон, и надоумили её соседки добиваться пенсии.
Хлопоты эти были тем затруднены, что собес от Тальнова был в двадцати километрах к востоку, сельский совет – в десяти километрах к западу, а поселковый – к северу, час ходьбы. Из канцелярии в канцелярию и гоняли её два месяца – то за точкой, то за запятой. Каждая проходка – день. Сходит в сельсовет, а секретаря сегодня нет, просто так вот нет, как это бывает в сёлах. Завтра, значит, опять иди. А четвёртый день иди потому, что сослепу они не на той бумажке расписались, бумажки то все у Матрёны одной пачкой сколоты.
Всё же к той зиме жизнь Матрёны наладилась как никогда. Стали-таки платить ей рублей восемьдесят пенсии. Ещё сто с лишком получала она от школы и от меня.
Заказала себе Матрёна скатать новые валенки. Купила новую телогрейку. И справила пальто из ношеной железнодорожной шинели, которую подарил ей машинист, муж её бывшей воспитанницы Киры. Деревенский портной-горбун подложил под сукно ваты, и такое славное пальто получилось, какого за шесть десятков лет Матрёна не нашивала».

Ведущий 2:     Матрёна напоминает библейскую героиню Марию, чуждую земных забот. Несмотря на все тягости жизни, Матрёна не озлобилась, осталась радушной, открытой и бескорыстно отзывчивой. Всегда готова поделиться последним.
Житие святой должно завершаться счастливой смертью, соединяющей её с Богом. Таков закон житийного жанра. Однако смерть Матрёны -  горько-нелепая. Брат покойного мужа, алчный старик Фадей, лишает её дома. Потеря дома и внезапная потеря кошки предвещают  гибель Матрёны. На железнодорожном переезде Матрёна попадает под поезд.… Гибель героини символизирует жестокость и бессмысленность мира, в котором она жила.


Ведущий 1:      Ещё находясь в ссылке, Солженицын начал писать роман «В круге первом».
Персонажи романа – точные портреты реальных людей, заключённых «шарашки» в подмосковном посёлке Марфино. В годы сталинских репрессий арестованных научных работников объединяли в особые группы, где они работали над определённой научной проблемой. Такие объединения заключённые называли «шарашками» из-за относительно мягкого режима.


Чтец:     Писатель Лев Копелев, прототип Льва Рубина, сам отбывавший срок в «шарашке» в автобиографической книге писал: «Всё придумано очень просто. Профессора, инженеры высших разрядов, изобретатели – народ балованный. Им большие деньги положены, персональные ставки, академические пайки.… На воле голова редко бывает занята одной работой. Там всякие посторонние мысли лезут, и заботы, и мечты.… Значит на воле инженер не может работать в полную силу и через силу…
Такому уже могут помочь только родные органы. Берут его за шкирку, волокут на Лубянку, в Лефортово или в Сухановку – признавайся… на кого шпионил, как вредительствовал.… Спустят его раз-другой в карцер с морозцем, с водой. Надают по морде, по рёбрам – но так, чтобы не убить, не искалечить, но чтоб ему и боль, и стыд, чтобы почувствовал, что он уже не человек, а никто и они могут делать сним всё, что хотят. Прокурор ему…  пообещает вышку (расстрел)… Следователь грозит…. Что посадит жену.… А потом, после всего этого, дают ему великодушную десятку.… Стараётесь, можете заслужить досрочное освобождение.… Вот так и готовят кадры для шарашек…
Работать в лагере – значит ишачить, горбить, упираться рогами. И чтобы не заработать «деревянный бушлат» (не умереть) – надо сачковать… филонить…
А на шарашке всё наоборот. Там тебя по имени-отчеству величают, кормят прилично,… работаешь в тепле; спишь на тюфяке с простынёй. Никаких тебе забот – знай только шевели мозгами, думай, изобретай, совершенствуй, двигай науку и технику…»

Ведущий 1:     Действие романа укладывается в неполные трое суток. В большинстве глав события не выходят из стен марфинской «шарашки». Таким образом, повествование становится предельно насыщенным.
В романе много сюжетных линий. Это в первую очередь история Глеба Нержина – героя, симпатичного автору. Нержин отказывается сотрудничать с неправильной властью
Это история Льва Рубина, презирающего своих палачей и Сталина, но  убежденного, что есть иной, чистый, неискаженный социализм. Это линия гениального изобретателя и философа Дмитрия Сологдина, готового отдать свое изобретение сатанинской власти, но при этом смело диктующего условия палачам
По воле случая незримо соединяется с марфинской «шарашкой» судьба молодого дипломата Иннокентия Володина.
Мир романа не ограничен «шарашкой». За ее пределами – история жен заключенных, разлученных с мужьями на многие годы, но хранящих им верность. Они из последних сил противостоят тяготам, подстерегающим родственников репрессированных.
Есть у Солженицына и история Сталина. Солженицын рисует его лишенным его всякого ореола. С первых же страниц обнажается несовместимость величие и ничтожество:

Чтец:     «Имя этого человека склоняли газеты земного шара, бормотали тысячи дикторов на сотни языков. Имя этого человека запекалось на обмирающих губах военнопленных, на опухших деснах арестантов.… А он был просто маленький желтоглазый старик.… Это была собачья старость…Старость без друзей, старость без любви, старость без веры». Вся жизнь всесильного вождя была безрадостной, в конечном счете трагической.


Ведущий 2:     Еще в лагере у Солженицына обнаружили раковое заболевание,  ему была сделана операция. Во время ссылки Солженицын дважды лечился в ташкентском онкологическом диспансере. Вопреки ожиданиям медиков, злокачественная опухоль исчезла. Впечатления автора от пребывания  в Ташкентском онкологическом диспансере и история его исцеления легли в основу повести «Раковый корпус».
В больничной  палате «ракового корпуса»  странно соединились судьбы разных персонажей. Это главный герой Олег Костоглотов, чья история напоминает судьбу самого Солженицына: отбывший срок в лагерях, ныне он – ссыльный. Это и рабочий Ефрем, в недавнем прошлом вольнонаемный в лагере. Это и бывший солдат Ахмаджан, служивший в лагерной охране и считающий узников отбросами общества. В палату попадает и начальник отдела кадров Русанов. Он чувствует себя человеком высшего сорта. Однако, Русанов повинен в тяжких грехах: выявлял родственников заключенных среди работников и заставлял их отречься от невинно осужденных; по доносу Русанова был отправлен в тюрьму его товарищ.
Ещё один персонаж – Шулубин, избежавший репрессий, но проживший всю жизнь в страхе. Лишь теперь, в преддверии тяжелой операции и возможной смерти, он начинает говорить правду о лжи, насилии и страхе, окутавшем жизнь страны.

Чтец:     «Я двадцать пять лет молчал, а может быть двадцать восемь, сочтите сами, то молчал для жены, то молчал для детей, то молчал для грешного своего тела. Но жена моя умерла, но дети мои выросли необъяснимо черствы, необъяснимо! И если дочь вдруг стала писать и прислала мне вот уже третье письмо – так оказывается потому, что парторганизация от неё потребовала нормализовать отношения с отцом, понимаете? А от сына и этого не потребовали. Я живу так, что если потеряю сознание, на пол упаду, умру – меня и несколько суток соседи не обнаружат. И всё таки я по- прежнему остерегаюсь, оглядываюсь. Вот что я  в палате осмелился произнести, я этого на работе не скажу! А то, что вам сейчас говорю – это потому, что стол операционный мне уже подкатывают. А я кончил сельскохозяйственную академию. Я ещё кончил высшие курсы истмата-диамата. Я читал лекции по нескольким специальностям. Но начали падать дубы. Профессоров заметали десятками. Надо было признать ошибки? Я их признал! Надо было отречься? Я отрёкся! Какой -то процент ведь уцелел же? Так вот я попал в этот процент. Я ушёл ассистировать, я согласен быть маленьким!
Уничтожались учебники великих учёных, менялись программы – хорошо, я согласен! – Будем учить по новым. Сколько я отступил! – но всё- таки я жив, но дети мои кончили институты. И дочь моя, редактор районной газеты, написала такие лирические стихи:


Нет, я не хочу отступаться!
Прощенья просить не умею.
Уж если драться – так драться!
Отец? – и его в шею!


Я же – большевик с семнадцатого года. Ведь как же я смело разгонял в Тамбове эсеро-меньшевистскую думу, хотя только и было у нас – два пальца в рот и свистеть. Я – участник гражданской войны. Ведь мы же ничуть не берегли свою жизнь! Да мы просто счастливы были отдать её за мировую революцию! Что с нами сделалось? Как мы могли поддаться? И – чему больше? Страху?

Ведущий 2:      Раковая болезнь уравнивает всех больных. Для некоторых, как для Ефрема и Шулубина, это путь к нравственному прозрению или к обретению мужества. Для Русанова – это возмездие, им самим не осознанное. Не случайно Костоглотов дает прочесть Ефрему рассказ Льва Толстого «Чем люди живы?». Мысль о неизбежной смерти, которая заставляет людей задуматься о своих грехах, роднит солженицынскую повесть  и толстовский рассказ.
Но у Солженицына раковая болезнь еще и символ той злокачественной болезни, которая проникла в плоть и кровь общества.


Ведущий 1:     В середине 60-х гг., когда власть не желала больше вспоминать о репрессиях сталинского времени, в Солженицыне стали видеть опасного противника. Сочинения писателя перестают печатать, а уже опубликованные  изымают из библиотек. В марте 1967 года Солженицын обратился к Четвертому съезду Союза писателей с письмом, где говорил о губительной власти цензуры. Начинается бескомпромиссное противостояние Солженицына власти. В ноябре 1969 года Солженицына исключают из Союза писателей.
В 1970 году Солженицын становится лауреатом самой авторитетной международной премии – Нобелевской. Мотивация звучала так: «За нравственную силу, с которой он продолжил извечную традицию русской литературы».
С 1958 г. писатель работал над книгой «Архипелаг ГУЛАГ» - историей репрессий, лагерей и тюрем в Советском Союзе. Десять лет спустя этот огромный трёхтомный труд был завершён. Книга нанесла сокрушительный удар мифам о прогрессивном и гуманном социализме, якобы построенном в Советском Союзе.

Ведущий 2:    «Архипелаг ГУЛАГ» имеет подзаголовок «Опыт художественного исследования». Книга Солженицына – не бесстрастная работа историка. Это и поминальное слово всем расстрелянным, умершим от пыток и голода. В тоже время это воспоминания Солженицына о собственной лагерной жизни. Только ирония и юмор не дают писателю погрузиться в отчаяние.

Чтец:    В предисловии к «Архипелагу…» Солженицын писал: «Эту книгу  непосильно было бы создать одному человеку. Кроме всего, что я вынес с Архипелага – шкурой своей, памятью, ухом и глазом, материал для этой книги дали мне в рассказах, воспоминаниях и письмах – здесь идет перечень 227 имен. Я не выражаю им здесь личной признательности: это наш общий дружный памятник всем замученным и убитым.
В этой книге нет ни вымышленных лиц, ни вымышленных событий. Люди и места названы их собственными именами. Если  не названы вовсе, то лишь потому, что память людская не сохранила имен, - а все было именно так.
Посвящаю всем, кому не хватило жизни об этом рассказать. И да простят они мне, что я не всё увидел, не всё вспомнил, не обо всем догадался».

Ведущий 1:    Все главы произведения объединяет образ-символ Архипелага – множества «островов»-лагерей, населённых зэками. Лишь став арестантом, человек может увидеть архипелаг. И Солженицын проводит читателя по всем «островам» Архипелага, заставляя его самого пережить арест, следствие, труд в забое или на лесоповале, оказаться , пусть ненадолго, узником карцера или барака усиленного режима.
    Преследования писателя усилились. Автора обвиняли в предательстве, именовали «провокатором» и «клеветником». В конце декабря 1973 г. на Западе вышел первый том «Архипелага…», а спустя два месяца Солженицын был арестован и выслан из Советского Союза в Западную Германию.
    Семья Солженицыных поселилась в небольшом городе Кавендиш, в американском штате Вермонт.

   
Ведущий 2:    В эмиграции писатель напряжённо работает над огромным произведением «Красное колесо», посвящённое предреволюционным годам России.
    Это своеобразная летопись, соединяющая разнородный материал. Повествование Солженицына, как и летопись, создаётся из фрагментов разных жанров. Это и репортаж-протокол, это и «отчёт о происшествиях», в котором регистрируются уличные беспорядки в феврале 1917 года, и фрагменты из газет разных направлений. Это и главы, напоминающие психологический роман, в них описываются эпизоды из жизни вымышленных и исторических персонажей.
Чтец:   Образ «красного колеса» возникает неоднократно в повествовании – то,  как горящие крылья ветряной мельницы, то, как красное колесо тяжёлого паровоза, то, как отскочившее от лазаретной повозки колесо, катящееся само по себе в багровых отсветах пожара. Образ становиться символом стихийного кружения разрушительных, всесжигающих сил русской истории.

Ведущий 1:     Солженицын говорил, что вернётся на Родину лишь тогда, когда туда вернуться его книги, когда там будет напечатан «Архипелаг ГУЛАГ».
К началу 90-х гг. в России были изданы все главные произведения писателя. В мае 1994 г. Солженицын вернулся в Россию. Он выступает в газетах и на телевидении с оценками современной политики российских властей. Писатель обвиняет их в том, что проводимые в стане преобразования непродуманны, безнравственны и наносят огромный урон обществу. Резко критикует экономические реформы. Говорит о необходимости возрождения русского национального самосознания, о возвращении к традициям.

Ведущий 2:     То, что Солженицын принёс в литературу, - не узкая правда, не правда сообщения. Тюремные и лагерные сюжеты, нищета деревни, бесправие народа... были обычной темой разговоров, переписки, своего рода частных жанров. Эти жанры не пересекались с письменной литературой не только из-за недостатка гражданского мужества. Не было языка, пригодного для изображения этой новой реальности. Солженицын не просто сказал правду, он создал литературу, в которой нуждалось время.


Ведущий 1:     В те далёкие семидесятые годы, когда жарко спорили, хвалили и хулили написанное им, один из западных исследователей на полном серьёзе заявил: «Писателя А.И. Солженицына не существует, потому что одному человеку невозможно быть специалистом в области медицины («Раковый корпус»), знать до донышка деревенскую жизнь («Матрёнин двор»), быть военным специалистом («Красное колесо»), исследовать всю лагерную систему страны («Архипелаг ГУЛАГ»), писать пьесы. Всё написанное – дело рук группы, взявшей себе псевдоним «А. И, Солженицын». Странно, но улыбки «открытие» того критика не вызывает. Отойдя от книжной полки, смотришь на тесно составленные тома, и в который раз поражаешься объёму созданного. Не с черновиками и личной перепиской собрание, а очищенные, выверенные, отлежавшиеся, многажды продуманные труды. Труды Духа.

Литература

Солженицын, А.И. Архипелаг ГУЛАГ : Опыт художественного исследования. Т.1 / А.И. Солженицын. – Владивосток: Дальневост. кн. изд-во, 1990. – 508 с.

Солженицын, А.И. В круге первом: Роман./ А.И. Солженицын. – М.: Худож. лит., 1990. – 766 с.

Солженицын, А.И. Не стоит село без праведника: Повести и рассказы
/ А.И. Солженицын. – М.: Книжная палата, 1990. – 574 с. – (Популярная библиотека).

А.И. Солженицын // Русская литература XX века: Учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений: В 2 т. Т.2: 1940 – 1990-е годы / Под ред. Л. П. Кременцова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Академия, 2003. – С.111 – 120.

Голубков, М.М. Александр Солженицын: В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам / М.М. Голубков. – М.: Изд-во МГУ, 1999. – 112 с. – (Перечитывая классику).

Котельников. В. А. Солженицын Александр Исаевич / В. А. Котельников //Русские писатели. XX век: Биобиблиогр. словарь. В 2-х ч. Ч.2. / Под ред. Н.Н. Скатова. – М.: Просвещение, 1998. – С.379 – 385.

Лавренов, П. Из уст в уста / П. Лавренов // Книжное обозрение. – 1998. – 15 дек. (№50). – С.8. – (Александру Солженицыну – 80!).

Лесин, Е. Елена Чуковская: «Солженицын – единственный счастливый человек, которого я видела за свою жизнь»: [Беседа с писательницей] / Е. Лесин, А.  Щуплов // Книжное обозрение. – 1998. –
 8 дек. (№49). – С.8.

Ранчин, А. Александр Исаевич Солженицын / А. Ранчин
// Энциклопедия для детей. Т.9. Русская литература. Ч.2. XX век / Глав. ред. М. Д. Аксёнова. – М.: Аванта +, 2001. – С.521 – 532.